Со времен заморозки Инверсией Ч. своего третьего фика про Акихико-fem меня донимало преглупейшее желание пересмотреть Чистую романтику. И вот вчера, наконец, дошли руки. Точнее, глаза.
Вот как это былоСамое смешное, что процентов 80 от двух серий я просидела, уставившись в потолок, окно или телефон. Ну не могу я смотреть сцены, где герои копаются в своих интимных переживаниях, чувствуют себя неловко или смущаются. С детства не могу. Я чувствую себя еще более неловко и смущаюсь еще сильнее их, будто подглядываю в замочную скважину. (Что, неожиданно от Ежевичного Монстра - высокорейтингового слэшера? А вот так вот!)
Во-вторых, это все-таки нереально глупо. Невинный паренек попадает в логово к махровому гею, который не погнушался тут же его изнасиловать (слава богу, что только рукой), даже не озаботившись тем, что мальчуган - младший брат его любимого. И на следующий день они так преспокойно сидят друг напротив друга и обсуждают успеваемость недостудента. Как это возможно?!
Почему Мисаки не вылетел тут же из его дома, послав на три буквы? Почему промолчал и вообще допускал такое отношение к себе?!
Или это была сбыча всех его подростковых голубых мечт?
Сцена возле университета, где Усаги буквально силком запихивает Мисаки в автомобиль, сражает наповал... Как вообще один мужчина может позволять другому так с собой обращаться, будь он хоть лучший друг брата, твой домовладелец или даже кредитор, которому ты должен все свое имущество вплоть до трусов - это немыслимо! И после такого, имхо, Мисаки остается только табличку на себя повесить: "Я пассивный гей", поскольку со стороны сцена трактуется однозначно. Нет, будь Акихико его братом, а еще лучше - отцом, другое дело! Но ведь нет же...
Но самая показательная, конечно, сцена первого секса, прямо на диване в гостиной (а в спальне не удобней было бы?), где Усаги рассказывает, что влюбился в Мисаки в тот момент, когда тот пожалел его из-за помолвки брата. Он-де не ожидал, что какой-то неопытный паренек так хорошо разгадает его чувства и будет ему сострадать. И с тех пор - всё! Люблю-не-могу-никому-не-отдам.
Что из этого следует? Две вещи: что, по-видимому, бедного Усаги-сана никто никогда не жалел, а ему так хотелось. Второе - старый (он сам себя так называет. Это в 28 лет то! А я тогда какая?!) извращенец любит невинных телом и душой мальчиков, чем наивнее, тем лучше. Сначала старший брательник, который вырастил гея и даже не заметил этого, потом младший - еще глупее и еще наивнее.
И далее: Мисаки просит его остановиться. Говорит: " Давай остановимся на этом". Ага. Хрен тебе. Видимо, Усаги уже совсем неймется, и останавливаться он не собирается, когда тут невинное тело в полной доступности.
"Тебе просто надо выбрать меня", - говорит он детенышу. (Нет, честно, у меня полное ощущение, что я наблюдаю сцену развращения несовершеннолетнего, несмотря на то, что Мисаки вроде как не ребенок и даже не подросток. Все равно его почему-то в тот момент ужасно жалко. Хочется отодрать от него этого козла и надавать по мордам, чтоб не развратничал с невинным дитяти. Материнский инстинкт, не иначе).
И так все просто! Как будто полюбить можно по собственному желанию, причем сразу и на всю жизнь. Ох, уж эти сказки! Ох, уж эти сказочники! (с)
В общем, я в очередной раз поражаюсь феномену популярности этой притянутой за уши и прочие части тела истории. Она ужасно какая-то недостоверная, нереалистичная, зачастую просто надуманная.
Так почему же так тянет пересмотреть оставшиеся 22 серии?!
Чистая-пречистая романтика
Со времен заморозки Инверсией Ч. своего третьего фика про Акихико-fem меня донимало преглупейшее желание пересмотреть Чистую романтику. И вот вчера, наконец, дошли руки. Точнее, глаза.
Вот как это было
Вот как это было