С написанием этого фанфа я решила объединить мои работы по АнКу в цикл-трилогию под общим названием "Сломанные крылья". Каждая часть будет от лица одного из героев.Первая часть цикла "Сломанные крылья" - "Без тебя"(Рики): http://ficbook.net/readfic/2480060
Вопреки. Цикл "Сломанные крылья"
Автор: Ежевичный Монстр (Ежевичка)
Фэндом: Ai no Kusabi
Основные персонажи: Гай
Пэйринг или персонажи: Гай/Рики, Рики\Ясон
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология,Философия, POV, Songfic
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини, 5 страниц Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Посвящение: Laerta820: ну, раз я обещала...
Публикация на других ресурсах: Фикбук
Примечания автора:
Немного ежевичной лирики. Если б умела, написала бы стихи. Увы мне))
Не, я не люблю Гая. Это вот он во всем виноват: http://youtu.be/XN3xE9Y7H8U?list=PL2ECBDD95BA3BEF18
Дисклаймер: ни на что не претендую.
Описание:"Я полюбил тебя, наверное, сразу. За неугомонный, безбашенный нрав и озорной пьянящий взгляд. За твой неукротимый, мятежный дух. Ты никогда не был по-настоящему моим, но я не переживал из-за этого. Ведь имя тебе было Свобода, а в попутчики себе ты выбрал Ветер".
Исповедь Гая.
(Вторая часть цикла "Сломанные крылья")
Сначала смотрим клип
Потом читаемЯ полюбил тебя, наверное, сразу. За неугомонный, безбашенный нрав и озорной пьянящий взгляд. За твой неукротимый, мятежный дух. Ты никогда не был по-настоящему моим, но я не переживал из-за этого. Ведь имя тебе было Свобода, а в попутчики себе ты выбрал Ветер.
Ты всегда был сильным. Когда банда Кротов избила тебя чуть не до полусмерти, поймав одного в глухом переулке, ты и тогда смеялся, отплевываясь кровью. Ты не начал бояться. И продолжал ходить в одиночку.
За твою силу боялись тебя.
Ты всегда был чуть более свободен, чем остальные. Ты был независим. Никто из ребят не спрашивал, куда ты пропадаешь и когда вернешься. И я тоже не унижал нас обоих допросами. Ты рядом - это было главное.
Ты ничего не рассказывал, но и ничего не скрывал. Ты предлагал простой выбор: принимать тебя таким, как есть, или не принимать совсем. И тебя принимали. Тебя слушались, уважали. А я - боготворил.
Впрочем, столь красивых слов я в то время не знал и никак не называл мое к тебе отношение. Просто "мы" - и этого было достаточно.
Наверное, я всегда знал, что наступит день и ты уйдешь. Это было предсказуемо. Ведь нельзя удержать ветер в руках.
Твое исчезновение причинило мне боль, но я не сломался. Я не вопил, не надирался, не ревел в подушку. Твое имя - свобода. Кто посмеет посягнуть на него? И Ветер, путающийся в твоих темных волосах, ласкающий твое смуглое лицо, всегда был твоим союзником.
Я скучал без тебя, вспоминал и жил дальше. И, кажется, знал, что однажды мы встретимся вновь... Может быть, я знал тебя лучше даже тебя самого?
Я гребаный предсказатель...
Ты вернулся, и я снова был счастлив. Правда, очень недолго. Ты вернулся, но надломленный. Чужой. Безымянный.
Я терялся, глядя на тебя. Впервые меня раздирало пополам: я хотел обнять тебя, прижать к себе, выпытать, что же с тобой случилось. Но не меньше хотелось отвернуться и заткнуть уши - не видеть и не слышать такого тебя.
И я все не решался спросить: где ты бросил своего вечного спутника - Ветра? Он не шел больше вслед за тобой. Не спутывал непослушные пряди.
Тебя будто подменили: вместо порывистых резких движений - плавные, неторопливые жесты с ленцой. Вместо неожиданных, молниеносных решений - нерешительность и нежелание решать что-либо вообще.
И даже блеск в глазах изменился: вместо дикого, неукротимого огня - сдержанный интерес, натужное веселье. И взгляд, устремленный мимо нас, сквозь Церес, будто ты и не здесь вовсе.
И лишь одно осталось в тебе прежним: ты предлагал простой выбор - принимать тебя таким, как есть, или...
Люди - рабы привычек. Бизоны - Люк, Норрис и Сид - без проблем приняли тебя. И вновь ничего не спросили. А ты, все по той же привычке - не рассказал.
А вот разноглазый Кири принимать тебя отказался. Будь ты как раньше, будь твои крылья все так же у тебя за спиной, ты бы показал ему, насколько он не прав в своем выборе.
Но новому, другому тебе было все равно. И Кири ты почти не замечал.
Твое право, дружище. Вот только и меня ты замечать перестал. А еще не давал прикасаться. Никак. Ни трезвым, ни пьяным. Обнимал иногда и отвечал на дружеское объятие. Но стоило мне попытаться тебя взаправду коснуться - и ты отодвигался, исчезал, становясь то ли невидимкой, то ли пугливым зверьком: лишь протяни руку - сбежишь.
Не допускал прикосновений - к телу, как и к душе. Закрылся от всех. Закрылся от меня. Чужой. Не мой. Ничей - как я тогда думал.
Нет, нифига я не пророк и не предсказатель...
Лишь однажды увидел я тебя прежним: во время того провального дела с контрабандой ручных. Когда долговязый Катце повязал нас, а предатель Кири удерживал рвущегося ко мне тебя, не давая прыгнуть с высоты. Твои пылающие яростью глаза, твои порывистые движения - ты стал снова собой!
А потом был полицейский участок. Нам нещадно досталось, но это было ерундой - ведь мы были живы. Я все думал-думал-думал, каждый миг, каждым вздохом - только о тебе. Именно в тюремной камере я понял, что больше не смогу без тебя. Что должен вернуть тебя. Вернуть нам НАС.
И когда ты встретил меня за воротами участка, я, с подбитым глазом, помятыми ребрами, едва стоявший на ногах - все равно был счастлив. Я ненадолго поверил, что мои мечты сбылись.
Из меня и вправду хреновый предсказатель...
А потом ты сказал мне то, что отказывались слышать мои уши. Во что не верили мозги. С чем не могло смириться тело. И только мои глаза - смотрели внимательно, видели, знали, что ты не лжешь. И что невозможное, этот бред, который ты нес - все-таки правда.
Наконец, спустя целый год, я осознал то, что отказывался замечать и понимать - тебя больше нет. Не только имени нет. Тебя. Поэтому Ветер не ходит больше с тобой. Ибо нечего ему - веселому, бесшабашному богу свободы - делать рядом с ручным Ясона Минка.
Я бил тебя - жестоко, не щадя. Ты не сопротивлялся. Ты был жалок. Ты был отвратителен. И твои слезы... и полные вины и боли глаза... как у дворового щенка... Меня чуть не выворачивало наизнанку при виде тебя. У Свободы не может быть таких глаз... Только у презренного ручного. Вот во что превратился Рики Дарк!
А потом ты снова ушел. А я должен был все забыть... Ведь на деле я потерял тебя много раньше, уже четыре года кануло. Мои мечты - курам на смех! Я был идиотом... Я им и остался. Я ненавидел тебя. Ты ведь не меня предал, Рики, - себя.
А еще я теперь знал, куда и к кому ты ушел. И это было хуже всего. Вот теперь мне хотелось выть, крушить все, что под руку попадалось, и грызть ночами подушку.
Вопреки всему, что я узнал, я все равно не мог жить без тебя. Даже дышать - не мог.
Постепенно ненависть поутихла, вдруг снова вспомнились твои глаза, с какой безысходностью ты смотрел. И я понял: ты жертва, пленник. Ты не отдался - тебя связали, поймали. Выкрали у самого себя.
И не был ты счастлив там, в этом трижды проклятом Эосе - не бывает у счастливцев таких больных глаз, неуверенных жестов, усталой походки. Не хлещут они литрами стаут, не отшатываются от прикосновений, не знают они обреченности.
Это он сделал с тобой! Изнасиловал, задушил в стальных белокурых объятиях... Сломал твои легкие крылья... Стер твое Имя. Прогнал прочь беспечный Ветер, растоптал его своими белыми, лоснящимися сапогами.
Рики... Кем бы я был, если бы не попытался тебя спасти!
И я спас. Я все продумал. Вернее, мне так казалось.
Ты не обрадовался своей нежданной свободе. И я почему-то не был этому удивлен. А потом на меня посыпались твои признания, от которых мы оба в миг постарели лет на десять.
Ты начал раздеваться - легко, не спеша. Почти кокетливо. Так профессионально. Так... по-петски. Мне захотелось блевать. Но когда ты заговорил, даже тошнота прошла. Мне стало так горько, что легче было бы просто лечь и умереть. И я опять не мог поверить в то, что слышал. Ты говорил... говорил, но дело было даже не в том, что ты говорил, а в том, как ты говорил.
Я смотрел на тебя и вспоминал того, другого Рики: будто крылатого, с неугасимым огнем в глазах, смешливого - моего.
Я не успел...
Ты говорил о нем. Нет, ты о нем кричал! Называл его своей отравой. Задыхался. И считал его своим воздухом...
Рики, мой бедный Рики! Что ты вбил себе в голову? Что эта бездушная машина влюбилась в тебя? Он поломал тебя, смял, почти уничтожил... И ты смирился? Простил ему все?!
Я обнял тебя. Как давно мне хотелось сделать это! И ты не отшатнулся и не исчез. Ты замер - и я понял, что все напрасно. Человек, которого я обнимал, не мог принадлежать мне, потому что и самому себе не принадлежал. Поэтому ты и не давал прикоснуться раньше - знал, что я сразу пойму.
Ты стал теперь наркоманом. Душевнобольным. Навсегда зависимым. Рабом...
В ту минуту умерла последняя надежда: никаких "нас" уже никогда не будет. Вместе с ней умерло мое сердце. Если б я мог, я бы зарыдал. Но даже слез не осталось. Там где была душа - отныне выжженная пустыня. Губы молили: "Можешь не быть моим, только не будь его! Только не его!"
Но головой я понимал: даже этого ты обещать мне не можешь. Да что там! Не захочешь ты обещать такого!
Выхода не оставалось. Прежний - мертвый ныне Рики - умел быстро принимать решения. Я тоже умею не хуже.
И решаю - мгновенно, бесповоротно.
Я спасу тебя, все-таки спасу, даже такого - изломанного, изменившегося, прирученного.
А его я убью. Он заслужил. За то, что сделал с тобой. Рики, да если б он тебя любил, разве изувечил бы так твою свободолюбивую душу? Превратил бы в послушную игрушку?
Я принял решение вернуть тебе свободу. И сделал это. Кто-то пусть скажет, что я маньяк. А я просто люблю тебя...
В твоих глазах я видел страх, едва ты упоминал его имя. Нет, мне никогда не понять...
Я не боялся, глядя в два синих куска льда - его нечеловеческие глаза. Я, может, и не пророк, но и не дурак - я видел в них свой смертный приговор.
Что ж, Белокурый, помирать - так с музыкой и в твоей компании.
Я даже успел повеселиться, когда швырял ему коробочку с кольцом ручного. Он, кажется, очень скучал по нему? Теперь ему будет не так одиноко взлетать на воздух... Жаль, он не дал мне времени натешиться вволю. Но я успел посмеяться ему в лицо, пусть от боли в руке хотелось орать благим матом и глаза вылазили из орбит. И напоследок я пообещал, что он никогда тебя не найдет и не увидит больше. Мои слова достигли цели: на его каменном лице отразилась мука... Да! Страдай, паскуда! Сволочь! Белокурый... Страдай за все, что сделал с моим Рики! За то, что отнял тебя у меня...
...А потом я очнулся и увидел рядом с собой рыжего Катце. Он смотрел на меня с неприязнью и непонятной пустотой, а щеки все были в грязных разводах от слез. Он тоже был его рабом...
Я спросил, где ты, а он в ответ указал в сторону развалин - все, что осталось от неприступного Дана-Бан. Он сказал - ты ушел к нему, к своему хозяину, к этому Белокурому, и вы теперь снова вместе - уже навсегда.
А я могу убираться к черту, потому что последним твоим желанием было, чтобы я выжил. И раз сам Ясон Минк выполнил его, то кто он, Катце, такой, чтобы противоречить воле Первого Консула Танагуры?
И я убрался. Не к черту, а снова в Церес. Хотя, если подумать, разница не велика. Ребята помогли мне укрыться, нашли врача, но руку спасти все равно не удалось. Впрочем, это такая мелочь по сравнению с неспасенным тобой...
Наверное, все справедливо. Теперь я понимаю: прежний Рики Дарк умер в тот день, когда впервые встретился на пути Белокурого, и мне было его не вернуть, обложи я взрывчаткой хоть всю Танагуру. Немного утешало то, что в тот же день умер и прежний Ясон Минк. Не самого меня утешало, конечно, но хотя бы за тебя. Места же новым Ясону и Рики на всей Амои не нашлось.
Но ты такой упрямый, Рики. Ты все-таки нашел способ вернуться к нему... Даже вопреки мне...
Что ж... Если таково твое желание - ничего не поделаешь. Мне не понять этого Рики-раба, Рики-ручного. Возлюбленного Ясона Минка.
А я, вопреки вам обоим, буду помнить прежнего тебя. Моего Темного Рики. Чьим именем была Свобода, а попутчиком - вольный Ветер.
Я буду дышать... и любить. Вопреки всему.