Без стука

[Eghevi4ka]

Название: Без стука
Автор: Ежевичный монстр (Ежевичка)
Бета: Nostromo
Фэндом: Kuroshitsuji
Пейринг: Себастьян/Сиэль
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, PWP, POV
Предупреждения: ООС, ченслэш
Размер: драббл
Статус: закончен
Размещение: ficbook.net/readfic/1241846
Пару очаровательных стебов на заданную тему от КошиТаши:
ficbook.net/readfic/1945199
ficbook.net/readfic/1945645

Описание: "Однажды я просто войду без стука..." Little Countess, " Мой милый граф"

Всплеск воды. Его руки в белых перчатках аккуратно окунают мочалку, чуть сжимая длинными пальцами. Пальцами, от которых не отвести глаз. Прикасается ко мне. Наконец-то. Невольно закрываю глаза. Еле сдерживаю стон. Начинает скользить по моей коже: от плеч к ключицам и шее. Затем возвращается - и переходит к лопаткам. А потом по позвоночнику вниз. Его прикосновения для меня - и блаженство и мука.
Каждый вечер с ним - игра на грани дозволенного. Пена белыми, теплыми, щекочущими струйками стекает по моей коже. На моем лице - капельки влаги. На его волосах - тоже. Он педантично выполняет свою работу. Пожалуй, даже слишком. И потому я чувствую фальшь.
Привычным маршрутом переходит на грудь. Движения деликатные, но уверенные. Почти хозяйские. Словно господин он, а я - всего лишь игрушка для его изощренных игр. Ведь он играет. Нажимает на чувствительные точки. Не моет, а ласкает мочалкой. Опаляет горячим дыханием мои плечи и шею, наклоняясь чуть-чуть ближе дозволенного. Вдруг - взгляд из-под длинной челки. Наши лица сейчас на одном уровне. И на секунду я перестаю дышать. Это уж слишком. Он словно издевается надо мной! Словно? Он издевается. Я это знаю.

- Достаточно, Себастьян.

- Как прикажете, милорд.

Ежедневный избитый диалог.
Он ополаскивает меня, заворачивает в теплое махровое полотенце. Помогает выйти из ванны. Закутывает в халат. Я молчу, изредка бросая на него высокомерные взгляды.
Впереди еще одна пытка - переодевание ко сну. Оно принципиально отличается от утреннего. Утром все быстро и четко: развязывает тесемки на ночной сорочке, подает шорты, накидывает на меня рубашку, затем сюртук, быстрыми, едва уловимыми движениями пробегает по ряду маленьких пуговок. И, наконец, натягивает гольфы и обувает в изящные туфли, не забывая при этом докладывать о планах на день. Деловито. Не мешкая.
Вечером все по-другому. Не спеша снимает халат с моих плеч, обнажая по пояс. С поклоном подает пижамные штаны, помогает одеть их, невзначай прикасаясь к бедрам. Его фетиш - ночная сорочка. Он одевает ее на меня, растягивая момент, смакуя каждую секунду. Невесомо касается моей кожи, помогая продеть руки в рукава. Нарочито медленно застегивает пуговицы. Затем пару мгновений глядит мне в глаза, словно оценивая результат собственных трудов. А на самом деле - проверяя мое самообладание. Я не даю ему шанса. Смотрю холодно, чуть презрительно кривя губы.
Затем забираюсь в кровать. Он плотно укрывает меня одеялом.
Заботливо.
Желает мне спокойной ночи. Уходит. И остается. В моих мыслях. В моих фантазиях. В воспоминаниях об его прикосновениях.
Сначала эти мысли бессвязны. Но вскоре тело требует определенности, желает действия. Я начинаю ворочаться. Мне душно, несмотря на промозглую ноябрьскую ночь, от которой даже самый жарко растопленный камин - лишь временное спасение. Я распахиваю одеяло. Зажмуриваюсь, представляя себе его лицо. Провожу пальцами по своим горящим губам. Увы, тело - мой предатель. Спускаюсь к своей шее, сжимаю на миг. Мне так хочется вкусить его силу. Под веками вспыхивают непристойные фантазии, и я отдаюсь в их власть.

Когда это началось со мной? Около года назад. Мне шел четырнадцатый год. Я должен был начать увлекаться девушками. Я ожидал, что влюблюсь в Лиззи. В милую, добрую, смешную Лиззи. Мне хотелось познать взросление. С ней.

Вместо этого я начал грезить о нем. Наблюдал за ним исподтишка. Изводил мелочными капризами. И каждый вечер ждал его прикосновений.

Его лицо. Его руки. И тело. Всегда скрытое строгой формой дворецкого. Я никогда не видел его обнаженным. Даже свои перчатки он снимает при мне крайне редко и никогда - в доме.
Но когда все же делает это... зубами поддевая гладкую ткань. Так по-животному чувственно. Словно каждый раз - для меня.
Словно?
Всегда для меня - я вижу.

Рука скользит ниже - по животу. Я мечтаю о нем. Это так непристойно. Так порочно. Непозволительно.
Я представляю его обнаженным. Не полностью, нет. По пояс. И как наяву вижу контраст его кожи с черной тканью брюк. Это заводит меня. Черт, как же это заводит!
Мои пальцы оттягивают вниз резинку штанов и, наконец, обхватывают возбужденный орган. Я чуть выгибаюсь, облизывая свои пересохшие губы. Представляю, будто это он касается меня и начинает ласкать. Своими умелыми пальцами. Не скрытыми холодной белоснежной тканью.
Неописуемо сладко. Запретно...
Еще и еще. Моя рука движется быстрее. И я выдыхаю беззвучное:
- Себастьян...

Сквозняк пробегается холодком позора по моей разгоряченной коже. Он возникает на пороге - неслышный и уж точно не ожидаемый.

- Милорд...

Я резко сажусь на кровати, буквально подпрыгивая, и натягиваю одеяло. Поздно. Разумеется, он все уже видел. Его зажегшиеся алым глаза, насмешливая улыбка и походка смертоносного хищника кричат об этом не менее громко, чем мои пылающие щеки. Щеки? Я горю и сгораю целиком: от макушки до самых пяток. Так стыдно мне не было никогда.

- Какого... Что ты тут делаешь? Кто разрешил тебе войти без стука?

- Вы, милорд!

Он так же неспешно приближается. Он уже уперся ногами в край моей кровати.
И останавливаться явно не собирается.

- Ты спятил?

- Вовсе нет. Вы сами позвали меня. Только что. Буквально секунду назад.

Он уже наклоняется надо мной, заставляя откинуться на подушки. Глаза его блестят плотоядным желанием.

- И я явился, - он уже на кровати, навис надо мной, опираясь на ладони. Прижимает колено к моему паху. Чувствительно. Провокационно. - По вашему первому требованию.

Он облизывается. Его дыхание обжигает мне губы. Мурашки бегут от шеи вниз, мириадами мнимых иголочек покалывая позвоночник.

- Как и подобает дьявольски верному дворецкому.

Мой ответ - нецензурное ругательство - остается в моем горле. Он не дает мне произнести ни слова.
Его рот прижимается к моему, точно поймав мой беззвучный выдох. Язык тут же проникает внутрь. Так уверенно, так властно. Заигрывая с моим языком, обвивая его, дразняще посасывая.
Я дергаюсь, безуспешно пытаясь увернуться. Он вцепляется мне пальцами в волосы, крепко, почти до боли.
Целует и целует. Заставляя поддаться этому дьявольскому искушению. И я, проклятый сын своих родителей, воскресший в огне страдания и унижения, конечно, поддаюсь.
Он не собирается жалеть меня. Не щадит моей гордости.
Как только я уступаю, вторая его рука тут же отбрасывает одеяло и бесстыже сжимает мою налившуюся кровью плоть.
Я вздрагиваю и вновь пытаюсь оттолкнуть его от себя. В ответ он сжимает пальцы на стволе сильнее, а большим начинает поглаживать чувствительную головку. Настойчиво. Беззастенчиво. Вызывая острое чувство наслаждения. И я стону прямо ему в рот.
- Так-то лучше, - он, наконец, отрывается от моих губ, но только, чтобы переключиться на шею, и я задыхаюсь от возбуждения. - Не пристало дворянину ублажать себя подобным образом, мечтая при этом о собственном дворецком. Какой стыд!

- Заткнись, ты... - я вновь яростно пытаюсь вырваться.

Он лишь смеется - будто мурлычет:
- Как пожелаете, милорд!

И вновь впивается жарким поцелуем в мои губы. А его рука... Боже, что вытворяет его рука! Что она делает со мной! Смешно вспомнить, что меня считают хладнокровным. Сейчас по моим жилам течет раскаленная лава, и я сдаюсь, отдавая себя целиком, распятый под ним, жертва его похоти. Его ли? Своей, без сомнения, тоже. Нашего общего с ним разврата.
Он спускается губами ниже. Нежа влажными поцелуями шею, скользя языком по подрагивающим ключицам, добирается до груди. Покусывает мои соски, и я прогибаюсь под ним, изнемогая от страсти.
Добирается до ребер, и неожиданно впивается в мое клеймо - вечное напоминание о позоре. Ослепительная боль, заставляющая меня громко вскрикнуть, мгновенье спустя превращается в неописуемое блаженство, окатывающее меня мощными волнами - одна за другой. А он словно проникает языком под обожженную кожу, даря неведомое доселе удовольствие.

- Что это? - срывающимся голосом шепчу я.

- Яд демона, милорд, может дарить как ужаснейшие мучения, так и неземное блаженство. Позвольте вас исцелить...

Я уже не владею собой. Опять стону, извиваюсь под ним, уже сам толкаясь в его руку. Умирая от желания отдаться ему. Как последняя шлюха. Эта мысль немного меня отрезвляет. Совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы я сумел умерить свое безумство. И тут же замечаю, что...
- Сними перчатки.

Он удивленно замирает, но лишь на мгновенье:
- Да, милорд!

Чуть приподнявшись, он поочередно стаскивает их. Как любит это делать - зубами. И не отрывая от меня глаз. И я отвечаю на его взгляд - уверенно, дерзко. Да, я ублажал себя, мечтая о нем. Но это же он совратил меня. Сознательно, откровенно, в общем-то, даже не таясь. Каждый вечер раздевая и обмывая так искусно, слишком интимно... Так что мы на равных, не так ли?
Особенно сейчас, когда, его руки, не прикрытые больше атласной тканью, скользят по моему телу вниз, а его бедра вжимаются в мои. Требовательно. Властно. Не оставляя сомнения насчет его дальнейших намерений. И я могу чувствовать его возбуждение, как свое.
Да, мы точно на равных.
А раз так...
Я приподнимаюсь, и не сводя с него глаз, беру его за левую руку, отмеченную печатью нашего с ним контракта, и медленно притягиваю к себе. Он смотрит с недоумением, не догадываясь, какая мысль пришла мне сейчас в голову. Я поворачиваю его ладонь тыльной стороной. Поглаживаю его тонкие длинные, такие человеческие, пальцы, с интересом дотрагиваясь до черных ногтей. А затем не спеша провожу по пентаграмме. И замечаю, как расширяются его зрачки.
Когда-то он сам рассказал мне, что чем ближе печать контракта у человека к глазу, тем сильнее его связь с демоном. Моя печать расположена прямо в глазу. Наша связь максимально сильна. А что, если...
Медленно, не прерывая нашего зрительного контакта, я подношу его руку к губам и не спеша дотрагиваюсь до печати губами. Обвожу языком рисунок. Эффект превосходит все ожидания. Себастьян резко выгибается и сдавленно стонет, впиваясь другой рукой мне в затылок. И тут же его возбуждение проносится по моему телу ответной волной, и я вновь облизываю демонический знак и вновь ловлю отзвуки его экстаза, распаляющие мое желание. Наше общее на двоих желание.

Я развожу ноги и обвиваю его бедра. Он не в силах сдержать восхищенного вздоха.

- Милорд, вы так сексуальны, - мне на ухо, тихо-тихо, почти шепотом, но все же в голос, с завораживающими и манящими нотками. - Вы такой горячий, что можете обжечь собой даже демона.


Я отпускаю его руку.
- Я хочу, чтобы ты разделся.

В ответ он чуть усмехается. И снова послушен:
- Да, мой лорд!

И начинает снимать униформу. Я жадно смотрю на него, не отводя глаз. Его тело совершенно. Четкие очертания мускулов, широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги - идеальные пропорции.
Он ложится на спину, притягивая меня к себе. Я скольжу губами по его шее, пробуя его на вкус. М-м-м, как восхитительно. Впиваюсь глубже, втягивая кожу. Оставляю засос. Он выдыхает мне в волосы. И я проделываю это снова. И еще раз. Хочу насытиться им. Всем им. И чем больше и жарче я ласкаю его, тем сильнее становится моя жажда. И мне уже совсем не страшно отдаться ему.
Его совершенное тело. Грудь, живот...
Он не выдерживает и опрокидывает меня вновь на спину, накрывая собой.
У меня нет ни единого шанса спастись от него. Но даже если б и был, я бы послал это спасение к черту. Потому что все, чего я сейчас хочу, желаю, жажду до исступления - это ласки моего идеального дворецкого. К тому же, мне и так нечего терять. Разве что девственность... Да вот только на кой она мне сдалась? Что с ней, такой великой добродетелью, мне делать? Поместить под стекло и сдувать пылинки?
Родовая честь, может быть? Красивое название. Только и ей суждено умереть вместе с последним из Фантомхайвов, когда мой личный демон выполнит наш контракт и предъявит затем мне свой счет. Все это однажды случится, конечно. Я знаю...
Но сейчас... Сейчас его губы целуют мне низ живота, неуклонно скользя к паху. И я вонзаю в его обнаженную спину ногти, как можно глубже, сознательно царапая почти до крови. То ли торопя, то ли сдерживая. Вновь выгибаюсь, ловя воздух губами.
Его язык касается самого центра моего возбуждения, и я зарываюсь пальцами ему в волосы. Он медленно облизывает набухшую головку и легкими прерывистыми касаниями спускается по стволу. Кажется, я забываю, что умею дышать.
Его губы вторят движениям языка, дразня неторопливостью и невесомостью прикосновений. Желание и нега накрывают меня мощной волной.
Я извиваюсь под ним, едва-едва не моля о пощаде.
Наконец, он сжимает губы, добавляет пальцы и начинает размеренные движения.
Я уже не могу сдерживать стоны. Невыносимо-сладостное удовольствие пронзает насквозь все мое существо, я почти перестаю существовать, исчезаю, растворяясь в его руках.
Он наслаждается моим состоянием. Смакует мое безумие, дегустирует мою безотказность.
И потому вскоре пальцы его скользят еще дальше: по мошонке и ниже, пока не находят узкое колечко мышц. Чуть массируют его, а потом осторожно проникают в меня.
Я болезненно вскрикиваю, инстинктивно пытаясь вырваться. Но он крепко прижимает меня свободной рукой к постели. Его губы отрываются от своего непристойного занятия, и он вновь нависает надо мной, удерживая.

- Потерпите, милорд. Без боли наслаждения не бывает...

Он усмехается мне в лицо, лаская пламенеющим взглядом.

- Расслабьтесь...

Я поддаюсь. Перестаю вырываться, покорно затихаю в его руках. Лишь кусаю до боли губы. Он пальцем проводит по ним, успокаивая. Наклоняется и целует. Я закрываю глаза, снова теряясь в блаженстве. Его язык проникает в мой рот, вновь начиная свою виртуозную игру, и я почти забываю, почти не чувствую его пальцев у себя внутри.
Именно этого он и добивается. Вынимает пальцы.
Его проникновение болезненно, почти невыносимо. Я вскрикиваю, впиваясь ему в бедра, опять пытаясь оттолкнуть. Но он, разумеется, не дает.

- Терпите, милорд. Скоро вам вновь станет приятно. Вы же сами этого хотели.

Теперь я чувствую себя униженным. Мне хочется освободиться, хочется все прекратить. Слезы текут по моим щекам демонстрируя мою слабость.
Себастьян все понимает. Он нежно проводит ладонью по моему лицу, стирая влажные следы, целует мне веки. И я успокаиваюсь.

- Вот видите, - улыбается он.

И делает первый толчок. Я не в силах сдержать болезненный стон. А он, заглушая, гася его, накрывает мой рот своим. Еще одно движение его бедер. И еще. Немного чаще. И чувствительно глубже.
Его движения пока размеренны, он явно сдерживает себя. Почему вдруг такая забота? Боль никуда не исчезает, остается во мне, но к ней постепенно примешивается новое для меня удовольствие.
Я прерывисто дышу, тихо вскрикиваю и инстинктивно начинаю двигаться с ним в унисон.
Он удовлетворенно рычит, впиваясь яростным поцелуем мне в шею. Перемещает руки вниз, кладет на мои ягодицы. Сжимает их, и я задыхаюсь от нового прилива наслаждения. Он движется еще чаще. Но вскоре мне уже этого мало. Я исступленно шепчу ему:
- Быстрее...

И он прибавляет темп, одновременно накрывая рукой мой член. Начинает ласкать меня в том же ритме. И очень скоро я не выдерживаю. Громко вскрикиваю:
- Себастьян!

И тело мое сотрясается от мощной волны оргазма. На короткое мгновенье разум словно гаснет, и я целиком растворяюсь в наивысшем блаженстве соития.
Он продолжает двигаться еще быстрее, сильнее вбиваясь в меня. Я крепче прижимаю его к себе, стремясь ускорить его разрядку. И когда это происходит, он откидывает голову, вновь рыча совсем по-звериному. А я любуюсь им и наслаждаюсь дрожью его красивого сильного тела. Удивительно, в этот миг я вдруг чувствую себя... счастливым. Наверное, оттого, что мы снова равны.

Равенство наше недолговечно. Завтра вновь продолжится наша привычная игра. Я буду играть господина, а он - верного слугу. Хотя, мы оба будем знать, что это лишь фикция, потому что именно я принадлежу ему, а не наоборот. Но мы по-прежнему будем делать вид, что все правильно, все так, как должно быть. Пока не настанет неизбежный конец нашим играм... Моей игре...
Все это будет.
А пока...
Он пытается подняться с постели, но я властно удерживаю его рукой:
- Куда собрался? Я тебя не отпускал!

И он послушно ложится вновь, притягивает меня и крепко, как истинный господин, прижимает к себе. Чуть усмехаясь, заглядывает мне в глаза и зарывается рукой в мои волосы.

И вдруг вздрогнув, замирает.

Я не понимаю.

- Себастьян, что?

- Ничего, милорд, - произносит медленно и непривычно неуверенно. - Наверное, это отблеск огня в камине, такой алый... - он берет мое лицо в свои ладони и внимательно вглядывается в меня. - На миг мне показалось... да, просто показалось... будто ваши глаза... изменили цвет...